Этот фрагмент хроники "История и восхваление венценосцев", написанной около 1222 года, рассказывает о событиях между первым браком царицы Тамары (1185) и войной 1191 года.
XVII
Чтобы милость и благосклонность патронессы, благой и сладкой, к рыцарям и воинам была полной, собрались озабоченные [вопросом] и сговорились подыскать подходящего для нее жениха и принести его в качестве мужа ей. Он должен был напоминать времена богатырей-голиафов, или кровопролития из-за женщин среди эллинов-язычников, или удаление в пустыню влюбленных, потерявших разум из-за женщин, как, например, потерял разум Тахамтан из-за Тумианы, Амиран — Хорешаны, шанша Хосров — Бануи, Мзечабук — хазарской солнце-красавицы5 Яков — Рахили, Иосиф — Асенефы, Давид — Виргинии и Ависаки, мужественный ратоборец Пелоп — Гипподамии7 дочери Эномая, Плутон — Персефоны, Рамин — Висы, Фридон — Шаринозы и Арнавазы, Шатбер — Айнлиеты.
Надлежало, чтобы явились герои из героев, или мужи, добрые и прекрасные вояки, проливавшие кровь подобно язычникам из-за возлюбленных, или подобные льву и солнцу влюбленные, удалившиеся, как звери, [в пустыню] из-за этого превышнего солнца, более светлого и блистательного, чем те, которых изображали и представляли солнцем и светилами. Но трудно было думать об этом, ибо среди рожденных не было равной ей, думаю, что и не родится никогда. Тогда выступило одно из главных влиятельных лиц Тбилиси, взысканный царями эмир Картлийский и Тбилисский, по имени Абуласан, который сказал: «Я знаю царевича, сына великого князя русского Андрея, он остался малолетним после отца и, преследуемый дядею своим Савалатом, удалился в чужую страну, теперь находится в городе Кипчакского царя Севенджа».
Выслушав это, позвали одного из влиятельных лиц, великого купца Занкана Зоровавеля и отправили туда. Меняя в пути лошадей, он не замедлил явиться туда, забрал с собою и доставил раньше условленного времени юношу доблестного, совершенного по телосложению и приятного для созерцания. Видя все это, патриарх, вельможи, везири и рыцари доложили об этом Тамаре и, не получив ее согласия, стали готовиться к свадьбе. В то время там находился Алексей, который был по отцу племянник греческого царя, близкий ее родственник. Некоторые, правда, с горечью в душе, предлагали выдать Тамару за него. Она же, твердая в вере истинной, чтобы этого не случилось в самом деле, совершенно отказывалась от брака и просила освободить ее вообще от необходимости выйти замуж. Но царица Русудана и военные настояли на своем, вынудили у нее согласие и устроили свадьбу, сообразную с ее олимпийским величием и царственностью, беспримерную и трудно представимую: многочисленные зрелища, подношение драгоценных камней, жемчугов, золота кованого и в слитках, дорогих тканей, сшитых и в отрезах; веселье, развлеченье, подношение и одарение продолжались целую неделю.
Я возвещу вам и о печальном и грустном происшествии. Пред тем к ней приехали осетинские царевичи, прекрасные на вид юноши. Надеясь на свое молодечество, они просили и молили Бога дать им возможность совершить нечто такое, чем можно было бы обратить на себя внимание царицы и добиться высочайшего счастья. Так как намерение их осталось тщетным, они отправились в свое отечество, причем одного из них обуяла столь сильная любовная страсть к Тамаре, что, не выдержав ее, он в падучке слег в постель и умер у храма Раждена, где и похоронили его.
XVIII
После этого стали готовиться к походу; царь руссов и абхазов ("царь абхазов" - принятый в Византии титул грузинских царей) выступил из Тбилиси. Подняли счастливое походное знамя и, в преднесении животворящего Креста, защитника и хранителя царского скипетра, прежде всего направились в страну Кари и Карнифори, которую разорили до самого Басиани. Оттуда они вернулись победоносно, обремененные [добычею], и, исполненные радости и любви, явились пред богопросвещенной патронессою. Раньше этого войска арапских и гелакунских турок наводнили страны, известные под именем Палакацио (у озера Паравани) и Дзагинское ущелье. Против них выступил Гамрекели Кахайсдзе; овеянные счастьем Тамары, немалочисленные победили многочисленных: они обратили в бегство и истребили их и привезли самодержице в подарок богатую добычу] В то же самое время страны шавшетские и кларджетские были наполнены войсками из города Карина, шамийцами и чужеземными турками, пехотными и конными. С этой стороны выступил с войсками своими Гузан Абуласанисдзе из Тао, также Боцо и сопровождавшие его, подоспели и месхи; они сразились также с бродягами-грабителями. Счастье Тамары одержало верх — их обратили в бегство и уничтожили. Оттуда тоже доставили боговенчанной, превознесенной и изо дня в день преуспевающей царице бесчисленное множество людей и коней. Ввиду всего этого радовались, веселились, охотились и торжествовали все.
XIX
После этого сыновья Саргиса и Варама Мхаргрдзели, юноши отменные, старейшие Захария и Захария, официально принятые [во дворце], Иван и Саргис, еще непринятые, предприняли поход в страну Двинскую. После того как они, одержав победу, с захваченной добычей возвращались назад, их догнали двинские войска. После жестокой схватки, напоминавшей схватку львов, войска эти обращены были в бегство. Победоносные и прославленные, они с богатой добычей явились перед царями, которые милостиво отблагодарили их.
После этого, спустя некоторое время, начали войну: в нижней части (в Квемо-Картли) нижние, в верхней верхние, в средней же средние, воевали везде победоносно и удачно. Царь, собравши войска, по приказу Тамары, направился и опустошил страну Парфян. Овладев городом этой страны и захватив с собою сокровища и пленных, он вернулся назад к совершеннейшей и блистательной Тамаре, представлявшей собою око, но око, не омраченное ночной тьмою, день без тени, вожделение и отраду души и тела. По временам они отдыхали от военных походов и, веселые, направлялись, по принятому обычаю, в Имерские страны; иногда же доходили до границ Шарвани, причем шарванша являлся к ним с богатыми дарами. После совместной охоты, радостные, расставались с ним и, одарив его всякого рода подарками, по-братски отправляли его [домой]. Тот слушался их и служил им, как подобало вассалу.
XX
После этого с многочисленными войсками направились против Гелакуни, с которым трудно было справиться вследствие множества, наподобие морского песка, туркменов. Тем не менее овладели им, истребили жителей и захватили много добычи и пленных. Когда они возвращались назад, догнали их гелакунские туркмены под предводительством шамийских (сирийских) князей Ростома и Ялгуз-Алфеза, которых держал при себе атабаг Кизил-Арслан. Когда обе стороны построились в ряды и завязался бой, витязи Тамары показали себя по обычному: старики опережали молодых, молодые стариков, патрон своего подчиненного, подчиненный патрона. Обратив противников в бегство, истребляли и уничтожали их. Затем они вернулись в свое государство пред царицей всего востока и запада, севера и юга.
После этого, по приглашению Асата, сына Григола, предприняли великий и славный поход в страны ниже Ганджи до Белакони, а затем — выше Аракса до Масиса. И здесь, против многочисленного неприятельского войска, богатыри этого царства прославили себя. Вардан Дадиани, министр царского двора, четверо Мхаргрдзели и другие вельможные азнауры, в присутствии царя, выдержали великую и трудную войну; обратив неприятеля в бегство, они вернулись оттуда домой.
XXI
Во время такой мирной и возвышенной, полной побед жизни проявилось некое странное и несуразное дело, не имеющее себе подобного и невероятное для человеческого разума. Сатана, войдя в сердце русского [князя], именуемого скифом, возбуждал его досаждать словами Тамаре, этому солнцу государей и блистательной молнии.
Кроткая и приятная, разумная и сметливая Тамара целых два года, а то и больше, терпела ниспосланное ей испытание. Когда это узнали везиры и бояре, удивились и согласились в том, что это — дело того самого древнего врага, который подвинул брата на убийство брата, отца — сына и который изгнал первого человека из рая; он и теперь подготовил изгнание князя из видимого сего рая и пресветлого Эдема. Подобно древнему хакану скифскому, враг этот и тут предпринял осаду; если хакан обложил царицу городов (Константинополь), здесь дьявол подступил к царице цариц и царю царей, чтобы в конец разрушить ее. Не питая доверия к сделавшемуся органом дьявольского служения князю, доселе милостивая и не гневавшаяся Тамара, проливая слезы, отправила его в изгнание, причем снабдила его несметным богатством и драгоценностями. Хотя он и заслужил это, она не предала его смерти, равно как, будучи щедрою, подобно солнцу, не ограбила его. Посаженный в корабль, он прибыл в Константинополь и жил там некоторое время.
XXII
После этого она господствовала и владычествовала более удачно и успешно и очищала себя от всякой скверны. Помощницей себе и поборницей в боях она считала руку Господню и десницу вышнюю, а не рок или судьбу дедов и отцов своих, тем более не судьбу надеющихся на нее язычников. Ей доставляли дары все цари от востока до запада, из-за нее сходили с ума все, кому доводилось слышать о светлом ее облике. Старший сын греческого царя Мануила, витязь Поликарп, одержимый любовью к ней, с ума сходил из-за нее, но Андроник, царствовавший в то время и истреблявший греков, схватил его и наказал. Подобное случилось с сыном Ассирийского, Месопотамского и Антиохийского царя: если бы он мог пробраться через страны многочисленных варваров, в одну минуту очутился бы здесь. Равно и один из сыновей султана Кизил-Арслана, взбесившийся из-за нее, с трудом был удержан отцом, боявшимся, что он из-за нее изменит вере своей. Стоявшие близко к ней питали к ней такую любовь, что недостойные не стеснялись своего недостоинства, равно как родственники не обращали внимания на родство. Если лучи солнца с неба стелются на землю для взирающих на него, лучи царственной Тамары с земли стелются на арену неба. Услышав о ней, внук Салдуха, по имени Мутафрадин, невзирая на противодействие родных, отказался от ложной веры Магомета, привлекшего к себе людей своеобразным учением о мире; побежденный ее красотой и любовью к ней, он явился из своего отечества пред высочайшей из царей, самодержавной Тамарой, с большим войском, многочисленными князьями, евнухами, телохранителями, рабами и рабынями. Он привез с собою много богатых царственных подарков, драгоценных камней, жемчугов, охотничьей своры и коней. Его встретили по чину царского двора и с честью и любовью доставили во дворец. Дед царицы, великий и прославленный Димитрий витязь, подобный Горгасалу, некогда силою и с большим трудом схватил и привел к себе деда его Салдух-Ездина; она же словом, даже не удостоив слова, привела его к себе, как раба и данника. Он гостил у нее тихо и спокойно продолжительное время, причем с первого же взгляда на нее стал проливать, как Рамин обильные потоки слез. Она его посадила с честью около своего трона на стул. И было веселье несказанное, какое подобает щедрому пиршеству вельмож и рыцарей царского двора. Что касается разнообразных зрелищ, певцов, игроков, подарков, подношений и одеяний, всему этому не было числа. Среди почестей и подношений, окруженный любовью, зиму он провел в Сомхити и Тбилиси. Ему очень нравились места охоты и витязи, доволен был и патронессой, совершеннейшей, как божество. Весной его взяли и показали ему места стоянок, поля охоты, площади, а равно страны Кахети и Рани. Князья, витязи и воины патронессы, одобряя и восхваляя все это, радовались, веселились и славили бессмертную свою патронессу, ожидая часа ее решения. Но так как Тамара, гордая и надменная, в высь направлявшая крылья своего ума, не находила его подходящим для себя, низложили высокомерие влюбленного после возвращения его в столицу. Сельджукид оказался в положении, противоположном положению Саула: тот (Саул), ища ослиц отца своего, обрел царствование, этот же искатель царства, превознесенного над всеми царствами, нашел долю, которая приличествовала тому, что было потеряно Саулом (Цар. IX, 10).
Была одна девица, рожденная от наложницы, которую называли дочерью царя. Расстроившие брак [с царицей], не желая свести ни к чему приезд гостя, выдали за него эту девицу и устроили славную свадьбу. Ему подарили множество одеяний, коней со всякой сбруею, вместе с богатыми сокровищами и отправили в собственное его местопребывание, в Эрзерум, только в таких слезах и в столь удрученном состоянии, что языком высказать нельзя.
После этого явился, как бы с визитом, шарванша Ахсартан, одержимый любовью к ней. Согласно с законом исмаильтян прошлого и настоящего времени, он не обращал внимания на происхождение и родство и, готовый отказаться от своей веры, умолял всех имущих власть [помочь ему, чтобы Тамара вышла замуж за него], причем предлагал громадные взятки, даже духовнику ее и католикосу. Но козни дьявола остались тщетными. Великодушная Тамара, будучи предана высшей силе, возвела разум, рождающий слово, к высочайшему разуму и седмижды освященный храм Слова Божья и сохранила по-царски. Она пристыдила побежденных мамоной и преданных ей, послушных козням сатаны. Отправив домой шарваншу с честью и любовью и с многочисленными подарками, она приказала, чтобы никто больше не осмеливался говорить ей что-либо подобное.
XXIII
Воевали витязи счастливой владычицы Тамары, которой все больше страшились [враги ее]. Среди непрерывных побед радовались, веселились и охотились по горам и долам. Но вместе с тем тревожились из-за отсутствия наследника [престола]. Когда все семь царств [Грузии] поглощены были заботой об этом, промыслом Божьим, возвышающим униженных и низлагающим гордых, указан был путь, о котором сказано во святом Евангелии: «не тех, которые Меня избрали, но которых избрал Я» (Ион. XV, 16), или в словах Давида, которые нужно вспомнить здесь: «я был меньший между братьями моими и юнейший в доме отца моего, но Сам Господь взял меня и помазал меня елеем помазания Своего» (Пс. 151, 1) и прочее. Во дворце царицы Русуданы был витязь из сынов Ефрема, то есть оссов, мужей могущественных и сильных в боях. Так как он доводился Русудане родственником по линии ее тетки, дочери отца ее Давида, выданной замуж в Осетию, она, Русудана, привезла его на воспитание в собственном своем дворце.
Приезжавшие туда или оттуда видели, что юноша этот, — по отцу и матери царского происхождения, — был сложен хорошо, плечист, на вид красив, ростом умеренный. Жители царства нашего дерзнули просить Русудану быть помощницей везирам и боярам и доложить Тамаре: «видит царское твое величество, что в жизни твоей проявляется промышление Божье; в самом деле, сколько витязей, — сынов властителей греческих, римских, султанских, скифских, персидских и осских, — добивалось [счастья быть супругом твоим], но они, по справедливости, отвергнуты были все, потому что не было на это повеления Божья».
Тогда Тамара, преданная, как родителям, тетке своей, а также войскам и воеводам, к которым она была милостива, изволила сказать: «Свидетель мне Бог, что никогда я не желала выходить замуж, ни раньше, ни теперь, поэтому я просила бы [освободить меня от этой необходимости], если бы не престол, врученный мне прежде всего Богом, а потом родителями моими».
Те все больше просили ее. Вельможи имерские и амерские отправились и доставили в Дидубийский дворец, в окрестностях Тбилиси, царицу Русудану и ее воспитанника. Там справили свадьбу, соответствующую и сообразную с величием царя.
Исполненная всякой мудрости, Русудана распоряжалась во дворце, с одной стороны, по-Багратионовски, так как происходила из фамилии Багратионов, с другой стороны, как бывшая невестка султанов Иракских и Хварасанских, действовала сообразно с тамошними обычаями, которым она была научена. Радовались и веселились все, нищие сделались богатыми. И было состязание певцов, смотр действа акробатов, мужество красиво наряженных воинских частей. Невозможно поведать, в каком счастии и благоденствии пребывала Тамара вместе с Давидом, витязем, подобным происходящему из семени Давида [пророка], об этом узнаете постепенно из предлежащего повествования. Этот Давид в течение одного года превзошел всех в умении метать стрелы, наездничать, упражняться на арене, плавать, в книжном учении и, как это видно и сегодня, во всем, что исходит из рук человека. Во всем этом он превзошел всех отечественных своих учителей и соучеников, что касается чужеземцев, среди них не являлся подобный ему.
XXIV
После этого дошло до слуха царицы, пребывавшей в мире и побеждающей врагов, что несчастный русский князь отбыл из Константинополя и явился в страну Эзинкан, в город Карин. (Эрзурум) В то время заместитель министра финансов, по вере варвар, по поведению же [достойный попасть в] тартар, осчастливленный добрыми и ласковыми патронами, прибыл туда; к нему и явился русский князь. К ним пристали желавшие возвращения русского князя в царский дворец и стали просить в его пользу прибывшего туда посла. Об этом узнали некоторые из нашего царства, главным образом, дьявол, который вечно противоборствует.
[Пророк] Давид в исступлении сказал: «всякий человек ложь» (Пс. 115, 2). Действительно, даже те, которые согласны были призвать на царство Давида и щедро и обильно были осыпаны милостью, совершили поступок более злой, чем зло древнего и нового времени. Волею или неволею сделавшиеся в нашем царстве предателями своих патронов никогда от создания мира не имели успеха и преуспеяния. Причиною настоящего предательства явились свои же, сыны и братья царства нашего. Но откуда и каким образом?
Первым пристал к русскому князю Гузан, владетель Кларджети и Шавшети, которого патрон некогда назначил на место древних царей Тао. С этой стороны присоединился к нему Боцо, сверх меры пожалованный военачальник самцхийский, вместе с другими боярами и азнаурами из месхов, за исключением Ивана Цихис-Джварели, иначе называвшегося именем Кваркваре; этот, помня верность своего предка Сулы, который остался преданным Баграту при Багуаше, укрепился в своем владении. Далее — Вардан Дадиани, министр царского двора, которому принадлежали по сию сторону Лихских гор Орбети и Каэни, по ту же сторону — земли до самой Никопсии (
Туапсе) пребывавший в сильной и недоступной для врагов
крепости Квеши. Этот по какому-то незначительному делу, как будто с согласия царицы, отправился в Гегути. Он собрал всю Сванетию, Абхазию, Эгерию с Гуриею, Самокалако Рачу-Таквери и Аргвети и, присоединив Санигов и Кашагов, заставил бояр и военных этих земель присягнуть русскому князю в старании возвести его на трон. Вардан направил войска из этих стран к Гузану. Русский князь отправился вместе со своими сторонниками в Самцхе; их встретили Боцо и его единомышленники. Перевалив через горы, они спустились в Гегути. О, ужас великий и чудо, превышающее разум человека! Кто захотел сесть на престол потомков пророка Давида?
Тамара, пораженная таким несуразным и бессмысленным делом, вернулась в город [Тбилиси]. Взывая, по обыкновению, к помощи Вышнего, она приказала всем оставшимся ей верными, правителям собрать вельмож и начальников из Ерети, Кахети, Картли, Сомхити и Самцхе. Огорченные происшедшим, они клятвой уверили ее, что все это произошло без их согласия и ведома, при этом твердо решили быть ей верными до положения головы. Сама Тамара голосом тихим и словом нектароподобным расспрашивала влиятельных лиц о причине происшедшего. Она посылала узнать эту причину даже патриарха Феодора и Антония Кутатели, который, не без пролития своей крови, сумел остаться верным ей по ту сторону Лихских гор, и других епископов, иногда и придворного церемониймейстера. Но через них она не могла узнать ничего.
Тем временем собралось сборище богопротивное, которое, взявшись за мечи и копья, направилось против богоносной царицы. Половина этого сборища со своим царем перешла через Лихские горы и, опустошая и разоряя Картли, дошла до Гори и Начармагеви. Другая половина, под предводительством Дадиани, перешла через «Железный Крест» и, спустившись в Цихис-Джвари, сожгла город Одзрхе. Там собрались Боцо и его приспешники из месхов. Затеявшие это дело, не спросясь Бога, во имя благоденствия своих потомков, решили взять сперва Джавахети и Ахалкалаки, а потом Триалети и Сомхити. Ибо, начиная с Курд-Вачари, отложилась вся Сомхити: Иван, сын Вардана, владетель Гаги Мака, владетель Каецони, — Казни принадлежал самому Вардану, — и прочие азнаури и азнаурские дети, кроме Захарии, сына Варама; последний, опытный витязь, остался верным ей.
Они решили соединиться в Агаре, а оттуда, вместе с верхнекартлийцами, должны были дойти до ворот города, где в это время находилась Тамара, это — солнце над солнцами, свет пресветлый, агнец непорочный, подобный Сыну Божью — Христу, с кротким, как у [пророка] Давида, разумом, надеющаяся на небесный промысел, возлагавшая все надежды на милость Бога. Тогда она приказала военному министру Гамрекели и четырем Мхаргрдзелам, равно и торельцам, верхним и нижним, отправиться и встретиться с ними в стране Джавахетской, чтобы узнать силу их, в особенности же силу Божественного правосудия. Они приблизились к реке Куре, где находились и неприятели; там с ними соединились оставшиеся верными месхи. Противные стороны, подойдя к реке с той и с этой стороны, встретились на мосту, где завязался бой и началось метание стрел. В тот день они были разъединены наступлением сумерек и рекой посереди них. С наступлением ночи неприятели собрались и сказали: «Видим храбрость их войска; так как у нас нет силы и мощи сражаться с ними, отойдем к крепости и оттуда будем предпринимать вылазки, чтобы одолеть их».
Бог, дарующий храбрость, вразумил войска Тамары без замедления сразиться с ними и преследовать их. Неприятели перешли мост и направились к горе, называемой Торнадзия, предполагая там найти укрепление. Так как они там не нашли убежища, удалились оттуда и пришли в долину Ниальскую у реки Хенгри. Между Тмогви и Ерушети завязалось сражение, достойное избранных витязей имерских и амерских, напоминавшее бои древних голиафов и богатырей.
Пехотинцы пустили в ход острые и отточенные стрелы, неустающие мечи и поражающие копья. Успех стал клониться на сторону богатырей и витязей Тамары. Обратив неприятелей в бегство, их убивали, ловили и забирали в плен. Среди них не было урона ни убитыми, ни ранеными, разве только ранили Ивана, сына Саргиса. После этого они возвратились веселые и радостные: пленным не причинили никакого вреда, напротив, дали им волю, вследствие их просьбы и обещания не наносить ущербе патронессе.
Победители предстали пред лицо боговенчанной царицы. Воздав благодарение Богу, Тамара устроила смотр своим войскам с сияющим лицом, полными любви глазами и спокойным сердцем.
Еще до того как узнали об этой победе, до прибытия вестника, Саргиса, сына Барама, находившиеся там устроили совет. Вельможи и азнауры, вместе с кипчаками, и соединения картлийских эриставов и вельмож под предводительством счастливейшего царя Давида, напали на бывших в Картли неприятелей, к которым присоединились некоторые из картлийцев и множество кавказских горцев. Когда они узнали о поражении и бегстве войск неприятеля, находящихся в Верхней Картли, сейчас же явились пред царицей Тамарой и попросили у нее разрешения выступить из Сомхити и направиться против мятежников и отступников от нее. Христоносная государыня, привыкшая к милостям Божьим, дала согласие на это. Знайте, что вразумление Божье слишком широко; добрых и послушных Бог вразумляет через знамения и дарованием успеха в деле. Доброй душе свойственно любить Бога, как говорит свет мудрых философских созерцаний Платон: «Добро есть добро для добрых, для злых же оно является злом».
Нужно размышлять об этом и помнить это, не забывать Вышнюю милость, дабы не иссяк источник через продолжительное излияние милости. Когда предатели уразумели тяготевший над ними гнев Божий, некоторые из них покинули крепости и укрепления свои, так же, как раньше, позволив себе по отношению к Тамаре такое некрасивое дело, они покинули веру свою. Некоторые явились с повязанною шеею, другие пришли после того, как перебили дядей своих.
Тут мы видим проявление обычного успеха. Вернувшись после победы, они остановились в долине Агарской, охотились, пировали, веселились и ликовали вместе с верными и преданными.
Пожаловали и одарили много других вельмож, а потом вернулись в собственный дворец…
Вельможи Залихской Грузии раскаялись в преступлении и умоляли о прощении. Они просили посредничества святых икон, самой царицы Русуданы, католикоса и прочих епископов с придворными чинами.
Явились вельможи и должностные лица и доставили бывшего царя — русского князя. Царица заверила их, что русского она отпустит без вреда и не будет вспоминать о бывшем преступлении. Они предстали пред нею в Начармагеви. Русский князь в сопровождении Ивана [Вардановича], которому он доверял, отправился в несчастный свой путь. Наступило спокойствие, веселие, единомыслие, подобного которым никто не видал. «Вместе паслись лев и вол, барс играл с ягнятами, волк с овцами» (Ис. XI, 6—7, XV, 25). Имя Тамары возвеличилось по всей земле, Давид предпринимал походы по повелению и указанию Тамары, которой сопутствовало счастье Александра [Македонского], и помощью свыше одерживал победы.
XXX
Так как русский князь, изгнанный из нашего рая, убийца, как Каин, только не брата, а самого себя, не оказался достойным пребывания в другом раю — Константинополе, он, потерявший не врагов, а паруса, явился к атабагу и попросил у него в Аране места для пребывания, сообразно с его долею. Оттуда с ганджийскими и аранскими войсками он явился в страну Камбечовани и, опустошив внутри страны поля, взял много пленных и награбленного добра. Владетель Хорнабуджи, Сагир Махателисдзе, узнал об этом и, собрав небольшое войско, нагнал его с твердым решением положить голову свою и трех своих сыновей. Несмотря на то что одному приходилось иметь дело не с двумя, а с десятью, двум же с двадцатью, счастье и правда Тамары навели ужас на противников и, как при Гедеоне (Суд. VII), незначительные ее силы, обратив в бегство врагов, нагнали их, сбили и истребили. Русскому князю едва удалось бежать.